|
|
Армяно-Грузинская
война 1918 г. и
Армяно-Грузинский
территориальный
вопрос в ХХ в. Armeno-Georgian War of 1918 and Armeno-Georgian Territorial Issue in the 20th
Century Эндрью
Андерсен и
Георг Эгге
|
|
|
Итоги
и
последствия
Армяно-грузинской
войны 1918 года. Четырехнедельный
военный
конфликт
между двумя
родившимися
из мировой
войны и
российской
смуты
республиками
стоил им
нескольких тысяч
жизней,
нанес
значительный
материальный
ущерб и
серьезно
осложнил
отношения
между двумя
и без того
находившимся
в сложном
положении
государствами.
Ни одна из сторон
конфликта,
подписавших
договор 17
декабря, не осталась
удовлетворенной
его
условиями. Грузия
не сумела
сохранить
линию
границы, которую
считала
справедливой
и бесспорной
и даже
потеряла
небольшой
участок
территории
(нейральную
зону),
которую
контролировала
до начала
конфликта.
Территориальный
выигрыш
Армении
(крошечная
полоска
земли в Борчалинском
уезде) был
ничтожен по
сравнению с тем,
что ее
лидеры
рассчитывали
получить в
ходе войны.
Кроме того,
бросив
практически
все свои
силы на
войну
против
Грузии,
армяне
потеряли
возможность
взять под
стабильный
контроль
гораздо
более
крупную и
важную
территорию
на юге
Эриванской
губернии (Нахичевань
и Шарур)[1].
Военные
– как
грузинские,
так и
армянские -
считали, что
войну
фактически
выиграла их сторона
и обвиняли
державы
Антанты в
том, что они
своим
вмешательством
«вырвали
победу из их
рук». В
обществах
обеих стран
возникла и
укрепилась
отчужденность,
ожесточенность
и оживились
старые
предрассудки
против
соседнего
народа.
Одним из
результатов
войны стала
дестабилизация
транспортной
связи между
Грузией и
Арменией,
что существенно
осложнило и
без того
достаточно
плачевную
экономическую
ситуацию в
Армении, поставив
республику
в почти
полную
изоляцию от
внешнего
мира[2]. Помимо
вышесказанных
последствий
на региональном
уровне,
армяно-грузинский
конфликт
повлек за
собой
негативные
последствия
для обеих
стран и на
уровне
международном.
Сегодня
абсолютное
большинство
историков,
серьезно
изучавших
данный
конфликт, сходятся
на том, что
декабрьская
война 1918 года
нанесла
тяжелейший
урон
репутации
двух
только что
возродившихся
государств
и
существенно
уменьшила
их шансы на
успех в
рамках
Парижской
Мирной
Конференции,
в том числе и
на
признание
их
независимости[3].
Здесь
мы позволим
себе
высказать
несколько альтернативное
мнение. Ни в
коей мере не
ставя под
сомнение
аксиому о
том, что мир
лучше войны,
следует
отметить,
что
политика
Грузии и
Армении в
первые годы
после
восстановления
независимости
мало
отличалась
от политики
новых и
старых
наций
Европы
конца ХIХ – начала ХХ
веков.
Достаточно
вспомнить
кровавые
конфликты
между
балканскими
государствами
в период
двух
Балканских
войн 1912-13 гг.,
затем –
территориальные
конфликты
между
странами,
возникшими
из обломков
распавшейся
Австро-Венгрии
(конфликты
между Польшей
и
Чехословакией,
Польшей и
Западной Украиной,
конфликт
Венгрии с
соседями по
всему
периметру
границ и пр.).
Да и чем
отличается
от них
старый
конфликт
между
Германией и
Францией за
Эльзас-Лотарингию?
Нам трудно
увидеть
разницу
между
территориальными
притязаниями
Армении и
Грузии
периода 1918-20 гг.
с одной
стороны и
действиями
десятков других
стран-«собирательниц
земель» того
же периода с
другой.
Поэтому
читая
жесткую критику
государств
Южного
Кавказа со
стороны
европейских
политков 20-х
гг. и ряда
историков,
обвиняющих
целые
народы в
«неспособности
жить в мире» и
в «борьбе за
несколько
десятков кв.
миль
территории
с
несколькими
селениями»,
поневоле на
ум приходит
такой термин
как «двойные
стандарты». Подводя
итоги
Армяно-Грузинской
войны 1918 года,
представляется
также
важным
отметить,
что, невзирая
на ряд
эксцессов,
неизбежных
в ходе любого
военного
столкновения,
этот
конфликт не
сопровождался
массовыми
убийствами и
этническими
чистками,
что
существенно
отличает
его от
других войн,
происходивших
в Южно-Кавказском
регионе в
течение
указанного периода. |
|